Взаимный обман - Страница 19

Его изучающий взгляд задумчиво скользил по ее лицу, и Эглантайн вдруг покраснела.

— Еще кофе, Мьюриел? — предложил Ник, когда они допили первую чашку.

— Спасибо, не надо.

Ник снова отметил, что ей неприятно слышать, как он называет ее Мьюриел. Это имя будто резало ей слух. Такую странную реакцию он не раз наблюдал в течение всего вечера.

— В таком случае, я попрошу счет, и мы поедем домой.

— Я плачу за себя, как договаривались, — поспешно напомнила ему Эглантайн, хватаясь за сумочку.

— Рассчитаемся позже, — с усмешкой ответил Ник.

Выйдя на свежий воздух, Эглантайн вдруг почувствовала слабость и головокружение. Похоже, я напилась, удивленно подумала она, стараясь идти ровно.

Обычно Эглантайн ограничивалась двумя бокалами вина, а сегодня вечером доза составила полбутылки шампанского и столько же вина. Может, Ник намеренно напоил меня? — мелькнуло у нее в голове. А что, если это часть его хитроумного плана соблазнения?

На углу она остановилась.

— Провожать меня не надо, — сказала Эглантайн как можно более решительно. Ставший ватным язык предательски заплетался и не слушался. — Я в состоянии дойти сама.

Рука Ника вдруг легла ей на плечо.

— Мне бы хотелось убедиться в этом собственными глазами, Мьюриел. Такая уж у меня слабость…

У дома они обнаружили, что над дверью перегорела лампочка, поэтому Эглантайн очень долго не могла попасть ключом в замочную скважину.

— Дайте-ка я, — попросил Ник, которому надоели ее пьяные потуги.

Взяв в руки ключ, он, к невыразимой досаде Эглантайн, с первого же раза вставил его в замок.

— Благодарю, — процедила она сквозь зубы.

— Не надо говорить то, что не думаете, Мьюриел. — В его голосе Эглантайн уловила насмешку. — Я же чувствую, что вы посылаете в мой адрес проклятия. А теперь зажгите-ка в прихожей свет, чтобы я мог зайти и проверить, все ли в порядке.

— Еще одна ваша слабость? — огрызнулась Эглантайн, вваливаясь в холл.

— Представьте, рыцарство и по сей день в моде.

Ник переступил порог и внимательно осмотрелся. Дойдя до дверей гостиной, он внезапно остановился, вглядываясь в глубь комнаты, словно его там что-то сильно заинтересовало, а когда повернулся, Эглантайн заметила на его лице широкую довольную улыбку.

— И в доказательство, Мьюриел, я пожелаю вам спокойной ночи и тихо уйду.

Эглантайн так и застыла с разинутым от удивления ртом.

— А-а?.. — начала она и осеклась, вовремя взяв себя в руки.

— Что? Вы думали, как только за нами захлопнется дверь, я тут же наброшусь на вас и потащу в спальню? — насмешливо осведомился Ник. — Впрочем, мне хочется этого не меньше, чем вам. Просто пока я предпочитаю ждать, когда вы сами скажете, что готовы.

Эглантайн решительно подошла к входной двери и, распахнув ее, громко произнесла:

— Прошу вас покинуть помещение! Немедленно! И не вздумайте торчать под окнами!

Ник добродушно улыбнулся.

— Оказывается, вы не умеете слушать, Мьюриел. Я же предупреждал: слова «нет» для меня не су-ще-ству-ет! Так что спите спокойно, пусть я приснюсь вам, а завтра созвонимся и поговорим.

Он ласково дотронулся до ее лица, провел пальцами по щеке и положил обе руки ей на плечи. Сквозь тонкую ткань своего свитера Эглантайн ощущала тепло его ладоней, и волна приятного возбуждения прокатилась по всему ее телу. Она знала: останься Ник рядом еще хотя бы на минуту, и она сама обнимет его за шею и, притянув ближе, вопьется губами в его улыбающийся рот.

Но он отпустил ее, и Эглантайн почувствовала внезапную пустоту.

— До свидания, — сказал Ник и вышел в ночь.

Эглантайн медленно закрыла дверь и уткнулась в нее пылающим лбом.

Что же я с собой делаю? — вяло подумала она. Что, черт возьми, происходит?

И Албина Гонтлет — умная расчетливая Албина — не смогла найти ответа.

11

Эглантайн открыла глаза и зажмурилась от яркого солнечного света, пробивающегося сквозь легкую занавеску. Приподнявшись на локтях, она огляделась и тряхнула головой, пытаясь убрать с лица спутанные волосы.

Вслушиваясь в тишину весеннего утра, Эглантайн старалась угадать, что явилось причиной ее внезапного пробуждения.

Ах да! Звонок! — пронеслось у нее в голове. Кто-то звонил в дверь!

Интересно, кому вздумалось наносить визиты в такую рань, недовольно размышляла она, кутаясь в розовый махровый халат. А потом посмотрела на будильник и ахнула. Острые стрелки часов показывали двенадцать тридцать, а Эглантайн чувствовала себя так, словно ее подняли на рассвете.

— Сейчас! — крикнула она и побежала вниз по лестнице.

Распахнув дверь, Эглантайн чуть не ослепла от обилия ярко-розовой массы. Прямо перед ней, широко улыбаясь накрашенными розовой помадой губами, стояла девушка в розовой униформе с букетом розовых роз, а рядом с домом припарковался микроавтобус того же розового цвета.

— Вы мисс Никсон? — осведомилась цветочница. — Тогда это — вам. В букете записка.

Обхватив обеими руками ароматную охапку, в которой, судя по всему, было не менее тридцати роз, Эглантайн попятилась в холл, машинально захлопнула дверь, даже не поблагодарив розовую девушку. Затем подобрала с пола утреннюю почту и, пройдя в гостиную, расположилась на диване перед низеньким столиком, чтобы вскрыть маленький конвертик, который торчал из самой гущи букета.

«Похоже, моей первой розе стало грустно, — читала она, узнавая решительный почерк некогда «одинокого ньюйоркца». — Я подумал, что ей нужны друзья, а мы нужны друг другу… В воскресенье едем на пикник. Заеду за тобой в одиннадцать, будь готова».